pancakes

    Надежда Тэффи «Широкая масленица».

Из кухни несется чад, густой, масленый.  Он режет глаза, и собравшиеся у закуски гости жмурятся и мигают.

- Блины несут! Блины несут!

Несут, но вам не хватит. Ваш сосед взял два последних, а вам придётся подождать «горяченьких».

Но, когда принесут «горяченьких», окажется, что большинство уже съело первую порцию, – и прислуга начинает подавать опять сначала.

На этот раз вам достаётся блин – один, всеми отвергнутый, с драным боком и дыркой посредине.

Вы берёте его с кротким видом сиротки из хрестоматии и начинаете искать глазами масло.

Масло всегда бывает на другом конце стола. Это печальный факт, с которым нужно считаться. Но так как со своим маслом приходить в гости не принято, то нужно покориться судьбе и жевать голый блин.

Когда вы съедите его, – судьба, наверное, улыбнётся, и вам передадут масло с двух сторон сразу. Судьба любит кротких и всегда награждает их по миновании надобности.

На самом почётном месте стола сидит обыкновенно блинный враль. Это

просто-напросто хитрый обжора, который распускает о себе слухи, что он может

съесть тридцать два блина.

Благодаря этому он сразу делается центром внимания. Ему первому подают, его блины прежде других подмасливаются и сдабриваются всякими масленичными

аксессуарами.

Съев штук пятнадцать-двадцать, – сколько аппетита хватит, – с полным комфортом, он вдруг заявляет, что блины сегодня не совсем так испечены, как следует.

- Нет в них чего-то такого, этакого, – понимаете? Неуловимого. Вот это-то неуловимое и делает их удобосъедаемыми в тридцатидвухштучном количестве.

Все разочарованы. Хозяева обижены. Обижены, зачем много съел, и зачем никого не удивил.

Но ему всё равно.

- Что слава? Яркая заплата на бедном рубище певца!

Он всех надул, поел, как хотел, и счастлив.

Ещё несут горяченьких.

Теперь, когда все сыты, вам дают сразу три хороших горячих блина.

Вы шлёпаете их на тарелку и в радостном оживлении окидываете глазами стол.

Направо от вас красуется убранное зеленью блюдо из-под сёмги, налево – аппетитный жбан из-под икры, а прямо у вашей тарелки приютилась мисочка, в

которой пять минут назад была сметана.

Хозяйка посмотрит на вас такими умоляющими глазами, что вы сразу громко закричите о том, что блины, собственно говоря, вкуснее всего в натуральном виде, без всяких приправ, которые, в сущности, только отбивают настоящий вкус, и что истинные ценители блина предпочитают его именно без всяких приправ.

Я видела как-то за блинами молодого человека великой души, который, под

умоляющим взглядом хозяйки, сделал вид, что нашел в пустой банке икру и положил её себе на тарелку. Мало того, он не забывал на кусок блина намазывать эту воображаемую икру и проделывал всё это с такой самоотверженной искренностью, что следившая за ним хозяйка даже в лице изменилась. Ей, вероятно, показалось, что она сошла с ума и лишилась способности видеть икру.

После блинов вас заставят есть никому не нужную и не милую уху и прочую ерунду, а когда вам захочется спать, – вас потащат в гостиную и заставят разговаривать.

Пожалуйста, только не вздумайте взглянуть на часы и сказать, что вам нужно ещё написать два письма. Посмотрите на себя в зеркало, – ну кто вам поверит?

Лучше прямо подойдите к хозяйке, поднимите на неё ваши честные глаза и скажите просто:

- Я спать хочу.

Она сразу опешит и ничего не найдёт сказать вам.

И пока она хлопает глазами, вы успеете со всеми попрощаться и улизнуть.

А хозяйка долго будет думать про вас, что вы шутник.

Так чего же лучше?

Сегодня, холодным осенним днём, у меня на кухне было тепло, а в воздухе стоял чад. Прочитав этот рассказ, я решила приготовить  блины. Маме я подала их, как осенние листья (сами блины), приправленные красной калиной (варенье) и первым снегом (сметана).